Между нормой и патологией.

Развитие цивилизации неумолимо требует, чтобы дети раньше начинали учиться чем прежде. Чем раньше дети будут приступать к обучению, тем больше будут выявляться индивиды с теми или иными психоневрологическими расстройствами, которые не были бы заметны, если бы на ребенка не пали непосильные для него нагрузки. Иными словами, число детей, которым будут ставить диагноз “задержка интеллектуального и эмоционально-волевого развития”, зависит не только от абсолютного количества таких лиц в обществе, но и от социальных требований к ним предъявляемым.

Помимо легких, обратимых расстройств, так называемых пограничных нарушений, пребывающих на грани нормы и аномалии, существуют и самые настоящие психические болезни, которые могут надолго и основательно нарушить социальную адаптацию ребенка. Положение таких детей – школьников, страдающих шизофренией, эпилепсией, и другими психическими заболеваниями, зачастую очень драматично. В редких случаях они растут в полноценных семьях. Даже если в семье и нет других душевнобольных, то чаще всего это неполные семьи. Обычно отцы не выдерживают совместного пребывания в душевнобольным сыном или дочерью, начинают пить или вообще покидают семью, и без того обделенный судьбой ребенок оказывается еще и без отца. Понятно, что проблем у матери становится больше, порой нервы ее не выдерживают и она выходит из себя, чем еще более травмирует ребенка и делает атмосферу в семье очень непростой.

По Фрейду, у ребенка имеется сексуальная привязанность к родителю противоположного пола и враждебность по отношению к однополому родителю. В случаях патологии такие взаимоотношения действительно порой наблюдаются. А в норме? Мнения тут противоречивы, но все-таки большинство ученых считают, что идентификация со своим полом обычно сочетается с эмоционально теплым отношением к родителю противоположного пола, т.е. зависти, враждебности тут почти не встретишь. Дело не в извечных комплексах, которые якобы борются в душе ребенка, а в том, как относятся к нему родители, - в зависимости от этого по-разному проявляется или нарушается и индентификация. Если один из родителей пытается в ущерб другому родителю привлечь ребенка на свою сторону, приблизить его, заменить собою обоих родителей, то к добру это не приводит.

Психиатр А.И. Захаров пишет: “Подобная картина нередко наблюдается в тех случаях, когда тревожная мать привязывает к себе мальчика в такой степени, что он лишается общения с отцом и сверстниками. В итоге мальчик не может выработать навык соответствующего полу поведения, особенно в тех ситуациях, когда мать односторонне доминирует в семье и ревниво относится к влиянию отца на сына.

К тем же результатам приводит искусственное культивирование одним из родителей своего авторитета, особенно если он при этом использует излишние строгие ограничения и наказания, отрицая ценность эмоционального контакта с другим родителем. В обоих случаях возможно появление эффективной зависимости от расположения одного из родителей и инфантилизма, а так же стремления к компенсаторному, реактивно заостренному самоутверждению среди сверстников.”

Уже доказано, что возраст наиболее выраженной индентификации[2] с родителем того же пола составляет у мальчиков 5-7 лет, а у девочек – 3-8 лет. Успешность идентификации зависит главным образом от престижности родителя того же пола в представлении детей, т.е. опять не от воспитания, от поведения родителей в собственной семье. Есть отцы, которые на работе ведут себя очень решительно и властно, а в семье “тряпки”, “подкаблучники”. Ребенок, как правило, тонко чувствует это, улавливает двусмысленность поведения отца и не хочет ему подражать, т.е. может нарушиться идентификация со своим полом.

Больше по теме: